Угонщик [СИ] - Роман Феликсович Путилов

— Да, да, я все сделаю, как вы скажете. Завтра в двенадцать буду ждать во дворе, с деньгами… Подождите, а если в сберкассе денег не будет? Сумма то большая…

— Тогда, падла, мы привезем сюда твою бабу и будем драть ее при тебе в «очко», пока ты деньги не найдешь! — Костя опять вцепился в меня. Судя по лихорадочному блеску его глаз, мысль отодрать Светку в попу при мне, а потом получить деньги, нравилась ему больше, чем просто получить деньги.

— Ладно, пошли — стальнозубый повернулся и вышел в подъезд. Костя ударил меня в живот, я послушно сложился, делая вид, что не могу вздохнуть. Недоносок сплюнул на пол рядом со мной, и поспешил за своим патроном. Дверь скрипнула за непрошенными гостями и все стихло.

Июль одна тысяча девятьсот девяносто первого года.

Статья 224. Незаконное изготовление, приобретение, хранение, перевозка или сбыт наркотических средств

Незаконное изготовление, приобретение, хранение, перевозка или

пересылка с целью сбыта, а равно незаконный сбыт наркотических

средств — наказывается лишением свободы на срок до десяти лет с

конфискацией имущества или без таковой.

Уголовный кодекс РСФСР, 1960 год'

В двенадцать часов ровно я сидел на лавочке во дворе дома Светланы и протирал стекла бабулиных очков мягкой тряпочкой. За моей спиной раздались чьи-то торопливые шаги, я напялил на нос оптический прибор и испуганно обернулся.

Расставив руки в стороны, как будто идет штангист с перекачанными бицепсами, в мою сторону быстро двигался Костя.

— Принес деньги, чмошник?

Я молча кивнул на лежащий на лавке подле меня импортный пакет с цветной фотографией Саманты Фокс.

Громко сопя, Костя вытащил из пакета конверт, в котором лежали три тысячи рублей и начал их пересчитывать, постоянно сбиваясь со счета. Наконец, закончив считать, придурок засунул деньги в карман, сгреб пакет с сисястой Самантой и двинулся в сторону железной дороги.

— Пакет оставь, он три рубля стоит! — пискнул я вслед, на что получил, брошенное на ходу, предложение отсосать.

Если бы за деньгами Костя пришел бы в компании стальнозубова, они бы уже лежали мордами в пыли. Но молодой пришел один, а одного его брать за вымогательство не было никакого смысла. Вместо повязанного Кости через пару дней появился какой- ни будь Сережа, или еще кто. Они были мне нужны оба — и Костя и Стальнозубый. В любом случае, в кабинете у меня лежал готовый материал — заявление Светланы, что неизвестные ранее лица вымогают у нее крупную сумму денег, акт, в котором, в присутствии понятых, лежащие сейчас в кармане Константина деньги были самым тщательным образом переписаны. А в дежурной части Дорожного РОВД дожидался моего сигнала местный участковый. Сейчас я должен убедится, что Константин вернется в свою квартиру, а в квартире его дожидается пожилой зэка. После этого мы с участковым ворвемся в квартиру, благо, дверь по словам околоточного, там несерьезная, всех задержим, деньги, в присутствии понятых изымем, и тогда-то я отыграюсь за мое вчерашнее долготерпение. Костина спина скрылась из виду, а я, запрыгнув в припаркованную в кустах «Ниву», медленно поехал по следам злодея.

За дверью Костиной квартиры кто-то громко топал и что-то передвигал, но, к моей досаде, я не слышал признаков присутствия второго человека. Вдруг обитатель квартиры шагнул в коридор — теперь нас разделяло лишь, рассохшееся от времени, тонкое полотно двери и, судя по звукам, человек в квартире начал обуваться. Не желая, чтобы меня застали под дверью, я, на цыпочках, бросился по лестнице вниз. Сверху грохнула дверь, скрежетнул замок, и кто-то бегом побежал по лестнице, вслед за мной. Двор дома был просторен и пуст, до угла дома я добежать не успевал, поэтому я юркнул за вторую входную дверь в подъезд, вцепился в ручку двери, крепко притянув дверь к себе и затаил дыхание.

В щели, между дверью и косяком, мелькнула Костина фигура и он выскочил на улицу, после чего, оглянувшись по сторонам, двинулся к выходу со двора. Продолжая стоять в дверном проеме, я задумался. Инстинкт охотника кричал, что надо двигаться за Костей, который, скорее всего, приведет меня к новым открытиям, но, была большая вероятность, что в квартире остался плешивый зэк и мои деньги, а они были мне нужнее. Я побежал на второй этаж и застучал костяшкой пальца в дверь квартиры Константина, выбивая мелодию на мотив «Спартак — чемпион». Но за дверью никто не шевелился, никто не распахивал передо мной дверь, с вопросом «Костя, ты что-то забыл?», в жилище молодого подонка царила мертвая тишина. Я бегом бросился на улицу — не хватало еще упустить Костю. Парня я узнал исключительно по силуэту. Курицин, одетый как типичный рыбак — рюкзак, штормовка, сапоги, чехол с удочками и большой сачок, неторопливо шел в сторону остановки троллейбуса, будучи от меня уже на значительном расстоянии. В этой, быстро удаляющейся, фигуре я узнал Костю только по, неестественно расставленным в стороны, якобы перекачанным, рукам.

В жаркий, июльский день, Костя, в костюме рыбака, выделялся из толпы легко одетых горожан, поэтому следить за ним было легко и приятно. Перебравшись через реку на троллейбусе, Костя вылез на предпоследней остановке маршрута, после чего сел в подошедший, задыхающийся от жары, оранжевый «ЛиАЗ». Из автобуса Константин вылез на остановке «База» и двинулся вдоль технологического проезда, мимо глухих, бетонных заборов, в глубь промзоны. Минут через десять мой «путеводный клубок» вышел к какому-то заброшенному строению, высотой в девятиэтажный дом, сбоку к которому, под углом, шла закрытая галерея ленточного погрузчика. «Рыбак», подозрительно оглянувшись, нырнул в одну из многочисленных дверей сооружения. Я, спрятав «Ниву» за каким-то складом, последовал за ним. Внутри гигантское здание было абсолютно заброшенным. На полу валялись обломки мебели, кирпичи, какой-то бытовой мусор. Я медленно, стараясь не шуметь, поднимался по узкой лестнице, осторожно заглядывая во все помещения. Костя обнаружился только на шестом этаже. Распаковав свой чехол с удочками, он, достав оттуда какую-то палку с крючком на конце, сейчас крутился у окна, примеряясь к его размерам, делая палкой движения, как будто забрасывал закидушку. Я не стал ждать развития событий — половинка кирпича, с деревянным стуком, соприкоснулась с Костиной головой и «рыбак», выронив палку, сполз на пол. Через распущенную горловину костиного рюкзака я разглядел большую, туго перемотанную синей изолентой во много слоев, квадратную коробку, с торчащей на уголке веревочной петелькой. Мне стало все понятно. С учетом того, что прямо под окном здания шел высокий, наверное, метров в восемь в высоту, забор Исправительно-трудового учреждения номер два общего режима, цель странных приготовлений молодого человека было однозначным. Острое лезвие перочинного ножа вспороло заботливо перемотанную посылку — свой конверт я обнаружил сразу — он лежал сверху в, туго набитом, подарке «с воли». Пальцы в нитяных рабочих перчатках слушались меня плохо, но конверт свой я из нутра коробки вытянул.